по полу катаются воспоминания. неизвестные, дикие, но мои. закатываются под ковер, двигаясь в темном пространстве бугорочками. выкатываются и вновь скрываются под шкафом. может это ветер гоняет их снова и снова? через какое-то время, я знаю (так было не раз) бусины исчезнут, испарившись.
голова словно чугунная, на свет смотреть - мучительная пытка. к горлу подкатывает тошнота... нет, я не пил вчера. голова болит... *прикрыл глаза ладонью*
пробила. насквозь. вылетела, шмякнулась на пол с тихим металлическим звуком. дзынннь. покатилась по полу, оставляя тонкий красновато-кирпичный след. промазал. чувствую, что промазал, а ты попал. и ушло навылет. согнулся. не от боли - от неожиданности. скрючился в какой-то забытой позе. не дышу даже. жжется. попал. первый вдох дается с трудом, со скрипом, со стоном, со слезой. но воздух идет в легкие. через долгую минуту. выдох с кашлем, с кровавой мокротой, но выходит. да ты же промазал. сердце не там. и теперь мне остается смотреть в черную пустоту у моих глаз. ты не выстрелишь еще раз - патронов нет. и все-таки она прошла насквозь.
Я не знаю... Наверно сон. Словно падаю-падаю в лето И безумие где-то... И где-то я, наверное, даже влюблен. Не в тебя, так в мечтанья свои И в лазурную гладь небосвода... В звезды, в травы, в цветы, в эту воду, Что глаза наполняет мои. Я живу. И прекраснее нету этих слов: "Я люблю лишь тебя."
...бегает-бегает-бегает глазами по коже, Сжимает, сжимает, сжимает сознание И медленно, медленно, медленно, МЕДЛЕННО кружит в вальсе снов. Она пропадает, пропадает, пропадает... Куда-то в неизвестность параллельностей, куда-то, где три измерения сливаются в одно... Серое месиво мыслей. И я держу ее руку, чтобы она не сорвалась окончательно в эту бездну.
Она вытекает из меня. Тягучая субстанция черно-фиолетового цвета. Я смотрю. Не понимаю - что это? Не болит ничего. Только усталость. Клонит голову к плечу... И я молчу, слушая, как время втыкает коктейльную трубочку в мою вену. Как время пьет из меня кровь, Как время ест мою плоть, Как медленно капает на пол тягучая, фиолетово-черная, маслянистая...
Она вытекает из меня Тягучая субстанция черно-фиолетового цвета... Она вытекает из меня Она вытекает Она...
Хочется исторгнуть из себя это чужеродное... Отскрести от кожи заскорузлые пятна старой плесени... Вдохнуть и уже не выдохнуть никогда наружу сладкий запах осени. Задержать крик, заткнуть его в глотку поглубже... И писать свои мысли кровью на новом белом холсте. Изгибать их согласно Его линиям. Так, чтобы мое существо плавно обтекало Его образ. ... и исторгнуть чужеродное, и оскрести плесень.... И не дышать больше.
Как и большинство вылитой здесь воды. Просто избавиться от слов, От терзающей никому не нужно мечты. Исторгнуть из себя лишние чувства, Эмоции... Как в колодец бросить камень... И смотреть, вглядываясь в непроглядную темень, Как он плюхнется в черную ледяную воду. Это и есть моя природа. Вода. Из ниоткуда мысль уходит в никуда. И теряется на черных страницах. Бессмыслица. Можно и не читать вовсе. И не писать больше... Но руки сами тянутся к клавишам... Ведь я - это я еще.. И пока я остаюсь собой - буду лить воду Из души. И верить, что еще не все потеряно, Что это еще не конец, Что будет еще один поворот, за которым и будет бесконечный горизонт вечного рая... Но я понимаю, что не хочу снова выкручивать руль, входя в крутой вираж. Понимаю, что мне и тут неплохо. Даже хорошо. Что хочется остаться здесь подольше... А значит все. Не думать больше о поворотах. Сложить крылья, снять очки пилота, Сложить перчатки на сидение гоночного болида Снять шлем, распустив по ветру грустные мысли И остаться здесь. На этом зеленом лугу. Под этим развесистым деревом, прижимая к груди прекрасный цветок белоснежной лилии.
... меня растворяет в осознании нереальности полета... Я цепляюсь сбитыми в кровь пальцами за что-то, что-то скользкое, что не удержит уже мое тело над пропастью. И я неизбежно свалюсь с этой высоты вниз... Вниз... Вниз... Вниз... Может, это и есть мой полет? Может, там, над самой бездной, я взмахну большими и белыми крыльями, подниму пыль в воздух и взлечу? Обратно к небесам и такому свободному и светлому миру? Но пока под пальцами осыпается край обрыва, затекшие руки больше не в силах держаться, пальцы разжимаются и я срываюсь в свободное падение.
...и так невозможно поймать тебя. Каждый раз ты ускользаешь от моих рук, моих губ, от моего дыхания. Пытаясь коснуться шелка твоих волос, я падаю все ниже и ниже... К машинам, топчущим своими шинами серую полосу мокрого асфальта.
Растворенное в алкоголе сознание плавает где-то в районе потолка. И я смеюсь над собой. Над своими попытками дотянуться до тебя.... Ты так далеко... Ты так... ТЫ...
в тиши промозглых улиц под снегопаом Словно в аду Я иду к тебе ты не рядом... И не был никогда лишь холодная вода - снег Напоминание о том, что и я человек И ты - человек. Нас двое... Нас вселенная Неприкосновенная линия губ, И я знаю, что буду груб, если скажу тебе три волшебных слова... И снова поверю в эту глупую затею... Прости видимо нам не по пути. Снег... Улица пуста... Как и мое сердце
Под моими шагами ломаются сказки Ломаются обещания и чувства. Лопается, словно мыльный пузырь, дружба. Оплывает подгнившими переживаниями любовь. Ухожу в небытие с четким намерением вернуться нужным ТЕБЕ, о мой БОГ... И понимаю, как это невозможно. Потому что тебе нужен каждый из нас, живущих верой в тебя. Живущих желением прижаться к тебе... И вогнать отрый кинжал в подреберье, к самому сердцу
Серо, холодно. Город - как камера-одиночка. Безпросветно. Пусто. Не воется даже. Просто тоскуется у окна, в котором, как в черно-белом телевизоре, наш черно-белый мир. Надо спать хоть иногда... Наверное